СAUSERIES Правда об острове Тристан да Рунья - Страница 32


К оглавлению

32

Основныя черты его плана были тъ самыя, что впослъдствии легли въ основу международнаго договора. Принимая его проектъ, ХIV-ый и ХV-ый конгрессы криминологовъ внесли въ него только одно дополнение, а именно положение о томъ, что для такой ссылки за предълы цивилизованнаго мира приговоръ нащональнаго суда долженъ быть пересмотрънъ и подтвержденъ комиссией экспертовъ при Международной судебной палатъ.

Лига Наций, приступивъ къ практическому обсуждению этого проекта, почти сразу остановила свой выборъ на о. Тристанъ-да-Рунья. Въ пользу такого выбора говорило многое: отдаленность острова не только отъ другихъ обитаемыхъ мтстъ, но и отъ обычныхъ морскихъ путей; почти полная незаселенность; главное — отсутствие металловъ и угля. Этотъ послъдний доводъ показался особенно убъдительнымъ. Оппоненты проф. Дзандзарелла въ свое время указывали на то, что община «троглодитовъ», если дать ей свободно развиваться, можетъ постепенно создать техническую цивилизацию, которая, въ концъ концовъ, дастъ ей возможность самой установить совершенно для насъ нежелательный контактъ съ нормальнымъ миромъ. Но эта опасность явно отпадала при выборе острова, абсолютно лишеннаго металловъ. Въ то же время умеренный климатъ, плодородная почва, обилие рыбы въ ръчкахъ и небольшихъ озерахъ острова объщали нъкоторую степень благоденствия тъмъ изъ поселенцевъ, которые окажутся способными къ тяжелому труду. Въ какой мъръ оправдались все подобныя предвидения, читатель узнаетъ изъ отчета г. Флетчера.

Опытъ о. Тристанъ-да-Рунья не имъетъ прецедента въ истории. Австралия, Сибирь, Новая Каледония тоже когда-то знали недобровольныхъ поселенцевъ, но этотъ элементъ вскоръ исчезъ въ потокъ свободной иммиграции; да и сомнения нътъ, что девять десятыхъ изъ «ссыльныхъ» той эпохи ни въ какомъ смыслъ не принадлежали къ типу, который имълъ въ виду профессоръ Дзандзарелла. «Тристанский» договоръ далъ атавистическому человеку, не рожденному для нашего общества, общество ему сродное, отръзанное отъ всякаго сообшежя съ внъшнимъ миромъ. Въ результатъ, какъ мы теперь видимъ, получился одинъ изъ наиболъе поучительныхъ наглядныхъ уроковъ, когда либо выпадавшихъ на долю человъчества. Въ то же время договоръ этотъ оказалъ юру неоцънимую услугу, освободивъ цивилизованную совесть отъ гнуснъйшаго из пережитковъ варварства: отъ убйства человъка государствомъ.


ПЕРВАЯ СТАТЬЯ М-РА ФЛЕТЧЕРА

По понятнымъ причинамъ, способъ моего проникновения на о. Тристанъ-да-Рунья долженъ пока остаться тайной. Могу только прибавить, что это не былъ ни аэропланъ, ни подводная лодка; да оно и было бы невозможно — отъ такихъ очевидныхъ путей подхода островъ, какъ извъстно, герметически защищенъ. Не могу, къ сожалънию, и назвать тъхъ — удалыхъ и отважныхъ друзей, которые помогли мне осуществить это предприятие; но прошу ихъ, по крайней мъръ анонимно, вновь принять мою глубокую признательность.

Подробности моей высадки, последовательная смъна впечатлъний, первая встръча съ поселенцами, нание взаимное изумление, всъ стадии моего постепеннаго ознакомления съ ихъ бытомъ — всего этого нельзя передать въ газетной радиограммъ; все это я вынужденъ отложить до полнаго отчета, который надъюсь издать отдельной книгой. Здъсь ограничусь краткимъ и сухимъ перечнемъ наиболъе выдающихся фактовъ. Перечень этотъ удобнъе будетъ разделить на три части: въ первой будетъ изложена история этой странной колонии, во второй — ея общественное устройство, въ третьей — ея расовый, языковый и культурный обликъ.

Здъсь теперь насчитывается до четырехъ тысячъ населения; женщинъ въ томъ числъ около четверти. По возрастному составу — мужская часть колонии мало чъмъ отличается отъ любого общества гдъЬ бы то ни было; но у женщинъ картина иная. Больше половины изъ нихъ — совсъмъ юная молодежь, не старше пятнадцати лътъ; я насчиталъ всего семь женщинъ, которымъ уже пятьдесятъ и больше; среди остальныхъ преобладаетъ возрастная группа отъ двадцати пяти до сорока лътъ. Население довольно равномерно распределено по всей плодородной части острова. Около трети живут разбросанными дворами, остальные — въ двенадцати крупныхъ селенияхъ. Старъйшее изъ этихъ селений можно, пожалуй, назвать и город-комъ; онъ официально именуется Ахополисъ, но въ обиходъ они зовутъ его Черко. Черко, по нашимъ понятиямъ, есть нечто вроде столицы, хотя, строго говоря, титулъ этотъ врядъ ли совмъстимъ съ началами, которыми проникнуть здъшний общественный строй.

Черко былъ основанъ первой группой ссыльныхъ и ранняя лътопись колонии вся вращается вокругъ этого селения. Предо мною лежитъ рукописная копия полной истории Тристана; это — безусловно замечательная работа, и автора ея, имя котораго Иосифъ Верба, мнъ придется часто поминать въ своемъ отчетъ. Кроме того, я собралъ. и устно целый рядъ личныхъ воспоминашй отдъльныхъ поселенцевъ. Рукопись Иосифа Вербы, имъ самимъ любезно переведенная на английский языкъ, а также нъкоторыя изъ другихъ повъствованмий будутъ цъликомъ приложены къ моей книгъ; но главную суть той эволюции, какую продълала колония за шестьдесятъ лътъ своего бытия, попытаюсь передать здъсь.

Первыя шесть лътъ я бы назвалъ эпохой доисторической. Выдающихся событий не было; если не считать периодическихъ (въ то время — дважды въ годъ) высадокъ новыхъ партий, дни шли за днями безъ перемънъ, передъ поселенцами стоялъ вопросъ о томъ, какъ имъ выжить, — и стоялъ онъ предъ ними въ такой жестокой постановке, о которой никогда еще, даже во дни пещернаго быта, человъчество понятия не имело. У троглодита, какъ ни какъ, все же были кой-какия орудия, и, главное, былъ унаследованный навыкъ производить орудия и пользоваться ими. Поселенцамъ Тристана давали на дорогу недельную порцию бисквитъ, коробку пилюль хинина противъ малярии, парусиновую куртку и брюки, зимнюю шинель, деревянную лопату, и две щепки съ наставлениемъ, какъ сделать изъ нихъ огонь. Ничего железнаго, вообще ни кусочка металла: даже пуговицы были роговыя. Островъ, какъ известно, былъ — за однимъ исключетемъ — приведенъ въ состояние полной одичалости; жилища прежнихъ обитателей снесены были до самой земли; особенно тщательно увезено было все металлическое, вплоть до старыхъ гвоздей. Я упомянулъ одно исключение: это единственное наследие цивилизации заключалось въ несколькихъ мъшкахъ разнаго рода съмянъ, да въ немногихъ головахъ скота — лошадей, коровъ, козъ и овецъ. Ни сохи, ни даже топора или ножа, при помощи которыхъ можно было бы срубить сукъ и выстрогать изъ него сошникъ.

32